Национальное самосознание подразумевает не только осознание этносами присущих им идеалов, культурных норм и традиции, но и положения своей нации в общем многонациональном социуме. Выделение себя из окружающего мира, признание своей уникальности и при этом понимание уникальности, многообразия других народностей возможно только при наличии контакта с культурой, кардинально отличающееся от местной.
С этой точки зрения большой интерес представляет Япония и ее внутри и внешнеполитические социальные, экономические и культурные процессы, претерпевшие изменения во второй половине XIX – начале XX века. За маленький промежуток времени она смогла добиться статуса «великой державы» и занять далеко не последнее место на международной арене того времени. Говоря о столь выдающемся прогрессе островного государства, нельзя забывать, что катализатором этих изменении явилась активная внешняя политика Западных стран и, конечно, США, чьи амбиции заставили Японию положить конец практически двухвековому периоду изоляции и вступить на путь модернизации.
В ходе модернизации, преобразовавшей не только экономическую, но и политическую, духовную сферы жизни общества, наблюдается рост значимости процессов культурной идентификации, а также необходимости сохранения своих национальных особенностей и недопущение преобладания заимствованной культуры западного типа, ее благ над японскими традициями.
Наиболее отличительной чертой японской философии является то, как она ассимилировала и адаптировала иностранные философии к своему родному мировоззрению.
Выполняем решение задач на заказ в спб , обращайтесь к Work5.
Будучи изолированным островным государством, Япония успешно противостояла иностранному вторжению до 1945 года и, хотя она свободно заимствовала идеи на протяжении всей своей истории, смогла сделать это без навязывания иностранного военного или колониального присутствия. Таким образом, японская философия несет на себе отпечаток множества иностранных традиций, но всегда присутствует отчетливо японский культурный контекст. Таким образом, чтобы понять динамику японской мысли, необходимо изучить как влияние различных иностранных философий на историю Японии, так и лежащую в основе или продолжающуюся культурную ориентацию, которая подготовила почву для того, какие идеи будут ассимилироваться и каким образом.
Основными философскими традициями, оказавшими влияние на Японию из-за границы, были конфуцианство, буддизм, неоконфуцианство и западная философия. Даосизм также оказал влияние, но больше в области алхимии, предсказания и народной медицины, чем в области философии. Хотя эти традиции часто пересекались, каждая из них также имела свои особенности.
В своих литературных формах японская философия зародилась около четырнадцати веков назад. Конфуцианская мысль проникла в Японию примерно в пятом веке нашей эры. На протяжении веков отпечаток конфуцианства был наиболее заметен в сферах социальной структуры, государственной организации и этики. С философской точки зрения социальная самость в Японии уходит своими корнями главным образом в конфуцианские идеалы, смешанные с шестнадцатого века с определенными местными представлениями о лояльности и чести, развитыми в классе японских самураев или воинов.
Философское влияние буддизма, появившегося примерно в то же время, что и конфуцианство, было в основном в трех областях: психологии, метафизике и эстетике. С его акцентом на дисциплинированном созерцании и интроспективном анализе буддизм помог определить различные японские чувства внутреннего, а не социального «я». В метафизике преобладал буддийский эзотеризм; с помощью эзотерической буддийской философии японцы придали рациональную структуру своим коренным верованиям в то, что духовность имманентна, а не трансцендентна, что разум и тело (как человечество и природа) неразделимы, а неразрывны, и что выразительная сила присуща вещам, а также человеческая мысль или речь.
Неоконфуцианство стало наиболее заметным в Японии в шестнадцатом веке. Подобно классическому конфуцианству, оно во многом способствовало японскому пониманию добродетели и природы социального «я». Однако, в отличие от классического конфуцианства в Японии, неоконфуцианство также имело метафизическое и эпистемологическое влияние. Его акцент на исследовании принципа или конфигурации вещей стимулировал японское изучение мира природы. Это усилило тенденцию, начавшуюся с очень ограниченным внедрением западных практических наук и медицины в шестнадцатом веке.
Западная философия, наряду с западной наукой и техникой, оказала большое влияние на Японию только с середины девятнадцатого века. Процесс модернизации заставил японских философов пересмотреть фундаментальные вопросы эпистемологии, социальной философии и философской антропологии. Так же, как Япония ассимилировала азиатские традиции мышления в прошлом, впитав, видоизменив и включив аспекты в свою культуру, Япония сознательно ассимилировала западную мысль с начала двадцатого века. Процесс продолжается и сегодня.
На поверхностном уровне может показаться, что Япония эклектично черпала из множества традиций без какого-либо врожденного чувства интеллектуального направления. Однако более тщательный анализ показывает, что японские мыслители редко перенимали какую-либо иностранную философию, не адаптируя ее одновременно. Например, японская философская традиция никогда полностью не принимала акцент на приличии или небесном мандате, столь характерный для китайского конфуцианства. Он отверг буддийскую идею о том, что непостоянство — это реальность, с которой нужно смириться, и вместо этого превратил оценку непостоянства в эстетику. Он критиковал неоконфуцианские и западные философские тенденции к рационализму и позитивизму, даже принимая многие идеи из этих традиций.
Как исторически, так и в настоящее время некоторые японские философы и культурные критики пытались отождествить этот процесс отбора с синтоизмом, но сам синтоизм также был глубоко сформирован иностранным влиянием. Процесс отбора сформировал Синто так же, как Синто сформировал его. В любом случае мы можем выделить несколько аксиологических ориентаций, которые, по-видимому, сохранялись или повторялись на протяжении всей истории японской мысли.
Во-первых, в определении духовности существовала тенденция подчеркивать имманентность над трансцендентностью. Во-вторых, контекстуальный прагматизм обычно побеждает попытки установить универсальные принципы, применимые ко всем ситуациям. В-третьих, разум часто сочетался с аффектом как основой знания или понимания. В-четвертых, теория редко формулируется в отрыве от практики, используемой для изучения теории. В-пятых, хотя текстуальная авторитетность часто была важна, она не была такой единственной в своей направленности, как во многих других культурах.
Таким образом, японцы обычно не считают какой-то один текст, такой как Библия, Аналекты, Коран или Бхагавадгита, основополагающим для своей культуры. Хотя были и исключения из этих общих установок, тем не менее они помогают определить более широкий культурный фон, на котором драма японской философии разыгрывалась на протяжении всей истории.
Цель этого исследования - дать общий обзор становления японского самосознания после эпохи Мэйдзи.
Для достижения этой цели в ходе исследования необходимо решить ряд задач:
1) выявить факторы, повлиявшие на необходимость реставрации Мэйдзи;
2) выделить влияние культуры сёгуната на эпоху реставрации;
3) рассмотреть столкновение восточной и западной философии;
4) определить влияние навязанной вестернизации на национальное самосознание японцев;
5) выявить японский вклад в западную философию.
Отечественная историография англо-американского сотрудничества не отличается большим разнообразием. Отдельным аспектам и проблемам темы исследования посвящены статьи
Зарубежная историография проблемы представлена трудами таких исследователей, как и др.
Объектом исследования является японская философия, а предметом – ее непосредственное взаимодействие с зарубежной философией.
По структуре работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка источников и литературы.
50 страниц
91% уникальность
2022 год
50 просмотров
