Своеобразие сюжета в рассказе А.П. Чехова "Студент"

Современная гуманитарная мысль базируется на нескольких сквозных идеях, отображающих поиски исследователей новейшего этапа развития литературоведческой науки. К таким сквозным идеям, вне сомнения, принадлежит идея диалогичности человеческого бытия в культуре как идея всеобщности и универсальности диалогизма в познании и общении. В этой связи на уровне современных филологических студий возникает ряд проблем, связанных с поиском новых путей и исследовательский приемов. Именно поэтому в последнее время в литературоведении появляются модерные подходы к изучению природы и функционирование литературного произведения, где анализ поэтики текста обогащается исследованиями в сфере психологии творчества. В этом отношении личность и творческое наследие А.П. Чехова являются наиболее интересным объектом для изучения. На современном этапе подходы к исследованию поэтики сюжетов группируются вокруг нескольких направлений гуманитарной мысли, среди которых доминантными выступают психоаналитический и нарратологический Рассмотрим их основные методологические приемы в контексте поэтики рассказа А. Чехова «Студент», который сам автор считал «наиболее отделанным» [16, с.524]. Предпосылки психоаналитического подхода к изучению инвариантных мифологических структур были заложены роботами З.Фрейда, среди которых особенно отличается исследование «Тотем и табу». Сегодня психоанализ приобрел значение культурологично и гуманитарно значимого средства интерпретации явлений как индивидуального, так и коллективного творчества, на что существенно повлияли работы К.-Г. Юнга [17], посвященные коллективному бесознательному и теории архетипов. Ориентированный на исследование культуры в контексте человеческой сексуальности, психоанализ смог преодолеть узконаправленные целевые установки его отца-основателя, став одной из наиболее значительных теорий, которые объясняют возникновение, бытование определённых сюжетов и персон через понятие архетипа. Введение категории архетипа было рефлексией на фрейдовский аналитеский субъективизм, а потому стало существенным шагом вперед на пути понимания как универсального, так и индивидуального, поскольку архетип как идеальное формотворчество выражен прежде всего в материале сознательного опыта через архетипный образ [17]. Захватывая человека, архетип как форма действия коллективного бессознательного способен контролировать творческие проявления личности. Основные архетипы (Анима, Анимус, Тень, Самость, Велика Мать, Мудрый Старец, Дева, Дух, Священный Брак, Вечный Ребенок, Трикстер и др.) выступают источником мифологии и искусства, и как следствие, - как универсальные явления психики, что играют важнейшую роль в формировании сюжета произведения, выступая их универсально-психическими инвариантами. Важность психологического подхода в литературоведении подчеркивают в своих работах М.Бахтин, Л.Выготский, В.Виноградов, Б.Грифцов , Б.Корман, Б.Мейлах, М.Храпченко . Так, М. Бахтин отмечает, что «автора мы находим (воспринимаем, понимаем..., ощущаем) в любом произведении искусства. <...> Мы никогда не видим его так, как видим образы, создаваемые им. Мы ощущаем его (автора) во всем как изобразительное начало (субъекта, который изображает), а не изображенный (видимый) образ [4, с.265]». При исследовании рассказа Чехова «Студент» стоит разобраться в этих впечатлениях: какие именно мысли более всего повлияли на художника, которые его к себе привлекали и которых он старался избегнуть. Здесь реальная действительность выступает лишь толчком, который в процессе не нуждается в постоянном обращении к внешним впечатлениям. Тем не менее этот толчок предоставляет творцу создавать внутренний материал, а затем - и внутренний образ. Он, разумеется, составляется из сложных впечатлений художника. В связи с тем, что полисемантизм чеховских образов есть безоговорочным, то закономерным в «Студенте» представляется многогранный спектр форм и способов интерпретации сюжетно-образного материала. Итак, с позиции психоанализа, внутритекстовая действительность в рассказе Чехова («возможный мир») в противоположность внешний - реальной - действительности имеет креативную природу, создаваемую выдумкой та творческой энергией автора, и выступает носителем условного, отдельного авторского мира[14]. Современная методология анализа единичного литературно-художественного текста, так и совокупности текстов, связана прежде всего с нарратологическим и хронотопическим направлениями, по-разному представленными во многих школах ХХ ст. [6]. Так, нарратология представляет собой довольно большую область научного поиска в области сюжетно-повествовательных высказываний (дискурсов), что соотносятся с определенной фабулой (историей, интригой). Под нарративностью художественного текста мы понимаем совокупность повествовательных компонентов и категорий художественного текста, который образовывает его структурный гештальт [15]. Отметим, что любой текст реализует алгоритм «неопределенности-заданности» относительно автора и читателя литературного произведения. Эта реализация обусловлена його перспективным характером, который в свою очередь говорит о существовании не только авторской позиции относительно отношения к миру (авторской перспективы), а и о наличии имманентно-текстовой перспективы, поскольку намеренная предметность текста создается только благодаря тому, что пересекаются авторская перспектива и перспективная система текста так, что объект, который не существует как такой в действительности, может быть воображаемым нами [2]. Другими словами, художественное произведение не имеет предметной (знаково-денотативной) соотнесенности в виде реальной ситуации или совокупности ситуаций, но может образовывать целостное понятие (концепт) в мозгу читателя в виде отраженной из текста к сознанию воображаемой ситуации или ситуаций. Этому и служат разные перспективы текста.