Теория глобальных проблем, заключающаяся в состоянии устойчивости,
которое зависит от степени сбалансированности процессов в природе и
обществе, заключает в себе систему глобальных проблем современности.
Насчитывается до двух десятков глобальных балансов, начиная с
общепризнанных, типа топливно-энергетического, материально-сырьевого,
межотраслевого, продовольственного, транспортного, торгового,
экологического, демографического и заканчивая более или менее
дискуссионными типа баланса вооружений, сил охраны и нарушения
общественного порядка, убыли и подготовки кадров общественного
производства, сноса и застройки зданий, заболеваемости и
выздоравливаемости, наркотизации и денаркотизации общества.
Проблема обеспечения населения мира продовольствием, уходит глубоко в
историю. Так, недостаток продуктов питания преследовал человечество испокон
веков, заставляя бороться за хлеб насущный.
Не нужно никуда ходить, заказать реферат онлайн в Омске просто.
.
Голод в средневековье уносил жизни миллионов людей, обостряя вспышки
различного рода эпидемий, такие как голодный тиф и другие. В качестве
примера можно привести Англию, в которой только за период с 1005 по 1322
год было зафиксировано 36 голодных эпидемий.
В течение развития торговли, инфраструктуры и так далее данная
проблема утратила силу, но не исчезла. Продовольственную ситуацию в мере на
современном этапе отличает противоречивость. С одной стороны, голод
является причиной смерти миллионов людей: только во второй половине 1970-х
годов от голодной смерти погибло больше народа, чем за последние 150 лет в
результате войн и социальных потрясений. От голода и болезней, с ним
связанных, в мире ежегодно погибает в несколько раз больше людей, чем
погибло во время взрывов атомных бомб над Хиросимой и Нагасаки в 1945 году.
Однако продовольственные потребности мира четко укладываются в объемы
мирового производства продуктов питания.
1. Потребность населения в продуктах питания, географический аспект
Стабильное и устойчивое обеспечение населения мира продуктами питания
на современном этапе, как и на протяжении всей истории человечества
является очень важным. Нехватка продуктов питания воспринимается как
бедствие впечатляющих масштабов и не терпящее отлагательств в его
устранении, поскольку именно продовольствие является безальтернативным
вариантом восполнения фонда жизненных сил.
Видится вполне закономерным тот факт, что во все времена
продовольственная проблема в случае своего обострения неизбежно влекла
очень серьезную угрозу жизни населения всех континентов, препятствовала
нормальному функционированию всей хозяйственной системы жителей мира. Эта
проблема, бесспорно, приобрела глобальный характер, который по большей мере
обусловлен целостностью современного мира, в котором до сих пор царит голод
и недоедание, преодоление которых связано со столь же нелегкой и актуальной
задачей преодоления экономической отсталости бывших колоний и зависимых
территорий.
Структурные внутренние противоречия национальных систем обеспечения
продовольствием развивающихся стран порождаются ни чем иным как причинами
масштабных продовольственных трудностей, наблюдаемых на протяжении
последних десятилетий. Отсюда в итоге наличие «ножниц» между рыночным
спросом и предложением на главные продукты питания. Главная роль здесь
принадлежит процессу урбанизации. Именно урбанизация задает новые стандарты
потребления продовольствия и обуславливает сдвиги в приоритетах потребления
«интернациональных» продуктов.
Международное звучание продовольственной проблеме придает и то
обстоятельство, что ее прочного решения невозможно достичь изолированными
усилиями отдельных стран, от которых требуется хорошо налаженное
сотрудничество вне зависимости от господствующих в них общественных и
политических систем. К ней нельзя подходить также в отрыве от других
сложных ситуаций глобального размаха, с которыми вынуждено сталкиваться
человечество. В настоящее время в мире, видимо, нет государства, в котором
производство, распределение и внешняя торговля продовольствием не были бы
серьезной заботой центральных властей. И в этом отношении рассматриваемая
проблема тоже выступает поистине планетарной, несмотря на то, что одни
страны сталкиваются с хроническим недостатком продуктов питания, в других
текущей целью стало качественное улучшение пищевого рациона с тем, чтобы
приблизить его к научно обоснованным нормам, а некоторые вынуждены даже
«бороться» с излишками производимых продуктов и вызываемыми их избыточным
потреблением болезнями населения.
Снова вопрос о возможности обеспечения населения мира продуктами
питания остро поставил процесс увеличения численности населения во второй
половине XX века: в третьем мире в среднем ежегодно на 2,5%, а в Африке
даже на 3%, тогда как в промышленно развитых странах на 0,8% в год. В связи
с этим почти забытые в 30-е годы идеи Т.Р.Мальтуса получили новую жизнь,
когда в европейских странах вновь наметилась угроза депопуляции, а в
нацистской Германии многодетным матерям выдавались государственные награды.
Сразу же заметим, что не оправдался его известный тезис о том, что
«население, если процесс не ограничивать, увеличится в геометрической
прогрессии, а средства к существованию – только в арифметической». Можно
утверждать, что Мальтус, первое издание книги которого «Опыт о законе
народонаселения…» появилось в 1798 г., гиперболизировал ближайшие
опасности, поскольку было еще невозможно предугадать феерические достижения
нарождавшегося машинного производства, кардинальный прогресс на транспорте
и освоение обширных степных пространств в Европе (Россия, Венгрия) и за
океаном.
Но основная заслуга Мальтуса заключалась в том, что он поднял вопрос о
предельных величинах роста численности населения мира и установления в
соответствии с ним динамики в сфере производства средств к существованию, а
именно продуктов питания.
Особенностью развития социалистического государства КНР стало
продвижение идеи ограничения роста рождаемости, даже несмотря на то, что
марксистское учение это наоборот одобряло. Сам Мальтус будучи священником
не был сторонником данной позиции, объясняя естественную убыль населения за
счет таких разрушительных факторов как голод, войны, эпидемии и т.д.
Главным направлением национальной политики стало продвижение идеи,
пропагандирующей наличие одного ребенка в семье, результаты которой
приносили свои плоды незамедлительно, хотя и данная мера в первую очередь
влекла за собой появление народа без кровных братьев и сестер. Данная
политика также является характерной для растущего числа развивающихся
стран, хотя и осуществляется в менее жестких формах. В качестве примера
можно привести государственную демографическую программу в Африке, где в
середине 70-х гг. она была принята лишь на Маврикий, а в настоящее время
более чем в 20 странах.
Мальтус оказался первым, кто интуитивно ощутил наметившийся в связи с
промышленной революцией коренные сдвиги в типе воспроизводства населения и
понял, что грядущее увеличение его потребностей вкупе с расширением
запросов со стороны начавшего бурно развиваться мирового хозяйства приведут
к вовлечению в эксплуатацию все новых объемов естественных ресурсов, запасы
которых на Земле отнюдь не беспредельны. По существу, наукой было обращено
внимание на важность анализа зависимостей между основными переменными в
экономическом обществе – производством материальных благ и населением.
Опыт недавних десятилетий и разработанные глобальные динамические
модели, в которых население включалось в качестве зависимой переменной в
экономико-экологическую схему, подтвердили, что пока не удается установить
ни прямой, ни обратной связи между темпами демографического роста и
показателями хозяйственного развития «бедных» стран. Из вышесказанного
можно сделать вывод, что в сравнительно молодых суверенных государствах, а
также в целом в мире увеличение численности населения является скорее не
экономической, а геоэкономической проблемой, что, несомненно, отражает
сложный, неоднозначный характер взаимодействия указанных процессов.
Непременно важным является то, что на протяжении ХХ в. человечество
лавировало динамику глобальной продовольственной проблемы, существенно
смягчив ее. Даже не смотря на условия в ряде случаев исторически
уникальных, сложных по структуре, связанных с значительным увеличением
численности населения планеты, а также в связи с дальнейшим экстенсивным
путем развития мирового сельского хозяйства.
Наиболее примечательно, что в 60-80-е годы в развивающихся странах
производство основных продуктов питания опережало по темпам роста население
в среднем на 0,3% в год, в том числе в странах Азии на 0,7%, и лишь в
Африке отставало на 0,9%. В итоге мировой уровень продовольственного
обеспечения в расчете на одного человека, в начале 60-х годов составлявший
2300 ккал, достиг в середине 80-х годов почти 2700 ккал (при минимуме в
Африке южнее Сахары, без ЮАР, - 2000 ккал и максимуме в странах Северной
Америки – 3362 ккал). С тех пор обстановка в сфере обеспечения населения
продовольствием мало изменилась в целом, хотя и прогноз на XXI в. вызывает
тревожные чувства, при этом не опровергая тот факт, что продовольственные
ресурсы на Земле вполне соответствуют требованиям удовлетворительности в
обеспечении продовольствием человечества.
За указанный выше период калорийность суточного рациона в третьем мире
повысилась в среднем с 1840 до 2460 ккал, тогда как в промышленно развитых
странах – с 3060 до 3380 ккал. При этом промышленно развитые страны
повысили качество питания за счет нарастания в употреблении продуктов,
характеризующихся высокими вкусовыми и биодиетическими свойствами. В связи
с этим видится бессмысленным преодоление исторически сложившегося разрыва.
Это обусловлено в первую очередь тем, что калории, получаемые от
сельскохозяйственных культур и продуктов животноводства, имеют различную
цену. Таким образом, если сравнивать рационы, то наиболее приемлемым
видится способ приведения всех потребляемых продовольственных товаров к
одному эквиваленту, наиболее оптимальным из которых будут растительные
калории. Так, в среднем 7 растительных калорий уходит на получение 1 кал
животной пищи. При этом, пропасть между уровнем потребления в промышленно
развитых и развивающихся странах будет куда существеннее, беря во внимание
структуру питания. В качестве примера можно привести суточную норму
потребления калорий средним индонезийцем, которая составляет 2000 ккал в
растительном эквиваленте, которому будет противостоять француз, для
которого означенный показатель превосходит 11тыс. ккал.
За период последних 100 лет наблюдается замена растительной пищи
продуктами животного происхождения преимущественно в странах с хорошо
развитым промышленным сектором, где наблюдается стабильный рост
национального дохода. В связи с этим при выявлении причин, объясняющих
отставание развития скотоводства в третьем мире, особое внимание следует
обратить на ограниченность внутреннего рынка. Так, к примеру, позволить
себе покупное молоко фактически могут лишь зажиточная часть городского
населения. Жителю Муссонной Азии в среднем требуется трудиться в 3-4 раза
больше времени, чем англичанину, чтобы заработать на 1 л молока. В связи с
этим наблюдается существенное ограничение спроса на молоко и молочные
продукты, не говоря уже о мясе.
Вместе с тем, исследования по сравнению экономической рентабельности
животноводства и земледелия в индийском штате Пенджаб показали, что для
хозяйств, ориентированных на производство пшеницы и кукурузы, рыночная цена
на молоко была явно недостаточной, чтобы оправдать содержание буйволиц.
Однако низкая покупательная способность населения оказывает явно
сдерживающее воздействие на изменение ситуации в лучшую сторону, которая
возможна лишь в случае повышении цен на продукты минимум на 10%.
Существуют страны, где животноводческие продукты вообще не включены в
рацион питания населения. Так, в белковой диете жителей Индии, Бангладеш и
Шри-Ланки на мясо приходится только 2% потребляемых белков, производство
яиц не обеспечивает даже рациона одно яйцо в неделю на ребенка, а
производство молока оценивают в 0,2 л в сутки на человека.
По результатам расчетов ФАО выяснилось, что минимальная потребность
человеческого организма в протеинах животного происхождения составляет 7 г
в сутки. Однако этой норме не соответствуют показатели во многих
южноафриканских странах, а также в Гвинее, Того, Гаити.
Для рациона питания населения развивающихся характерной особенностью
является доминирование какого-либо одного продукта, что придает диете
однообразный характер. Особенно данная тенденция актуальна в зонах
рисоводства. Среди зерновых культур рис стоит первым по количеству калорий,
получаемых крестьянами с 1 га; поэтому для стран Южной и Юго-Восточной
Азии, где при избытке рабочих рук ощущается острая нехватка площадей, эта
полевая культура поистине незаменима. В странах типично рисового питания
доля риса в рационе составляет около 75%, а местами, например, на Западной
Яве, превышала даже 90%. В результате те потери белка и витаминов, которые
происходят при обработке риса, приводили и приводят к более тяжелым
последствиям для здоровья населения (болезнь бери-бери), чем аналогичные
потери в странах «пшеничной» диеты.
Пшеница преобладает в питании населения преимущественно на Среднем
Востоке и в Северной Америке, где сравнительное разнообразие агроприродных
условий благоприятствовало формированию относительно многостороннего
сельскохозяйственного производства. Поэтому в рационе местных жителей
пшеница дополняется продукцией ряда других зерновых, зернобобовых и
плодовых культур, а также животноводства и редко дает более 50%
потребляемых калорий. Для саванной зоны Африки типичны просяные культуры,
включая сорго, от которых в ряде стран население получает до 40% всех
калорий, и в отдельных областях кукуруза. Однако просяные возделываются в
засушливых условиях на неполивных землях и поэтому не в состоянии служить
надежной опорой продовольственного баланса. Именно в этой части континента
на протяжении последних 20 лет часто случаются неурожайные годы, когда
голод приобретает массовый и острый характер. Хроническое же недоедание,
охватывающее более чем 15% жителей, отмечено в 9 из 10 африканских
государств, где питание базируется на просяных культурах.
Для лесной зоны Африки примечательно преобладание в пищевом рационе
населения клубнеплодов – ямса, маниока и батата. Суточное потребление ямса
в расчете на 1 человека оценивалось в таких странах, как Того, Кот-д'Ивуар
и Дагомея в 0,5-1 кг. Несмотря на столь внушительные цифры, в 10 из 11
государств, где эти высокоурожайные, но малопитательные культуры
удовлетворяют основные нужды населения в продовольствии, обнаруживаются
недоедание и сильное белковое голодание.
Более пестрая географическая картина питания сложилась в Латинской
Америке. Кукуруза превалирует в Мексике, в странах Центральной Америки и в
областях индейского населения в Андах. В некоторых случаях, в частности в
Гватемале, за счет этой культуры получают до 70% всех калорий. Пшеница
формирует основу рациона, прежде всего в Аргентине и Уругвае, рис – на
тропических прибрежных низменностях (Панама), маниока – в Парагвае. Во
многих латиноамериканских странах, включая крупнейшую из них Бразилию,
питание местных жителей, в особенности бедноты, в значительной мере
определяют фасоль и другие бобовые культуры.
2. Возможные пути решения продовольственной проблемы
Со времени возникновения глобальной продовольственной проблемы ведутся
дискуссии о путях ее решения. Несмотря на некоторые разночтения, в самом
общем плане можно, очевидно, говорить о двух главных таких путях –
экстенсивном и интенсивном.
Экстенсивный путь заключается прежде всего в дальнейшем расширении
пахотных, пастбищных и рыбопромысловых угодий. Вспомним, что обрабатываемые
земли (пашня, сады и плантации) в наши дни занимают 1450 млн. га, или всего
11 % территории обитаемой суши. Соответствующие показатели для лугов и
пастбищ – 3400 млн. га и 26 %. Невольно напрашивается мысль о том, что люди
использовали еще не все возможные резервы расширения полеводческих и
животноводческих культурных ландшафтов. Однако в научной литературе можно
встретить немало оценок, свидетельствующих о том, что сами природные
факторы довольно сильно ограничивают возможности такого расширения.
Достаточно сослаться на почвенную карту мира, составленную учеными многих
стран под эгидой ФАО, на международный исследовательский проект
«Агроклиматические зоны», в рамках которого собрана и обобщена огромная
информация. В результате было установлено, что на территориях, занимающих в
общей сложности 78 % всей площади суши (без Антарктиды), для развития
земледелия существуют те или иные природные ограничения. Да и из остальных
22 % земель 13 отличаются низкой, 6 – средней и лишь 3 % – высокой
продуктивностью.
Аналогичные подсчеты производили и отечественные ученые. Так, по Б. Г.
Розанову, к непродуктивным землям, на которых вообще не может производиться
биологическая продукция (ледники, безжизненные пустыни, реки, озера,
города, антропогенный бедленд и др.), относятся 54 млн. км2, или более 36 %
всей площади суши. На долю продуктивных, но не пахотно-пригодных земель
(тундра, лесотундра, болота, засушливые и полупустынные пастбища, горные
леса и др.) приходится 70 млн. км2, или 47 % всей площади суши. В
результате пахотно-пригодные земли занимают территории в 25 млн. км2,
составляющие около 17 % площади суши. Тем не менее, составлялись и
продолжают составляться многочисленные расчеты, касающиеся резервных
сельскохозяйственных, и прежде всего пахотных земель. По некоторым оценкам,
предельная площадь экономически выгодных для эксплуатации земель составляет
1,5 млрд. га. Это означает, что весь доступный фонд пахотно-пригодных
земель человечество фактически уже использовало. Можно добавить, что
большинство отечественных географов сходится на том, что реальный мировой
резерв пахотно-пригодных земель составляет около 1 млрд. га.
Большой интерес представляет распределение потенциально пригодных для
сельского хозяйства земель между экономически развитыми и развивающимися
странами. По некоторым современным оценкам, соотношение между ними по этому
показателю составляет примерно 30:70, что с общечеловеческих позиций,
наверное, не очень выгодно. Дело в том, что для расширения пахотных
площадей по сравнительно умеренной цене и с использованием имеющихся
техники и технологий более подходят земли в районах с умеренным климатом.
Что же касается резервных земель в развивающихся странах, то они находятся
либо в зоне влажных тропических лесов, либо в зоне саванн, либо в еще более
экстремальных засушливых районах, где необходимы не только особенно большие
капиталовложения, но и дополнительное решение некоторых агроклиматических
проблем. К тому же общая деградация земель в этой группе стран приняла
особенно устрашающие масштабы.
Все долгосрочные прогнозы говорят о том, что даже в случае успешного
освоения резервных земель темпы их приращения будут намного отставать от
темпов прироста населения. Соответственно «нагрузка» на землю будет
увеличиваться, а показатели душевой обеспеченности земельными ресурсами
начнут снижаться. В наши дни, как уже говорилось, на одного жителя Земли
приходится в среднем 0,20 га пахотных земель, а к 2050 г. этот удельный
показатель может снизиться до 0,07 га. Периодически публикуемые данные ФАО
свидетельствуют о том, что площади обрабатывающих земель в мире возрастают
очень медленно. То же относится и к пахотным землям, доля которых за
последние 30 лет возросла незначительно. Следовательно, все зависит не
столько от расширения площади обрабатываемых земель, сколько от характера
их использования. Мировой опыт последних десятилетий подтверждает тот факт,
что интенсивный путь преобразований в сельском хозяйстве, по существу, уже
стал главным. Еще в 1980–1990 гг. увеличение производства зерновых в мире
на 1/5 происходило вследствие расширения площадей, а на 4/5 – в результате
повышения урожайности. В том числе в экономически развитых странах эта доля
составляла 86 % (в Западной Европе – 100), а в развивающихся – 77 (в Африке
и Латинской Америке 46–48 %). Однако при оценке возможностей интенсивного
пути развития нужно иметь в виду и то, что потенциал некоторых традиционных
путей такой интенсификации уже в значительной мере исчерпан. Это относится
и к механизации, и к электрификации, и к химизации, и к ирригации.
Постараемся показать такую тенденцию на примере орошаемых земель.
До недавнего времени этот важный резерв интенсификации земледелия
использовали все шире и шире, причем и в развитых, и в развивающихся
странах. Это подтверждается данными о динамике орошаемых площадей. В1900 г.
в мире орошалось всего 40 млн. га, а к 1950 г. площадь таких земель
увеличилась до 95 млн. га. Еще показательнее следующие цифры: в 1960 г. –
135 млн.га, в 1970 г. – 170 млн., в 1980 г. – 210 млн., в 1990 г. –
230 млн., в 2000 г. – 270, в 2005 – 280 млн. га.
Ныне орошаемые земли занимают около 16 % всех обрабатываемых, но дают
до 1/3 всех продуктов питания. В том числе на зарубежную Азию приходится
свыше 60°%, на СНГ и Северную Америку – примерно по 10, на зарубежную
Европу около 7 % таких земель. По показателю доли орошаемых земель в общей
площади пашни (30 %) впереди также стоит зарубежная Азия.
Наряду с этим нельзя не обратить внимание на то, что наибольший
прирост орошаемых земель наблюдался в 50—70-е гг. XX в., когда орошаемые
площади более чем удвоились, прежде всего, благодаря сооружению более 90
крупных плотин и водохранилищ в разных районах мира. Но начиная с 80-х гг.
прирост орошаемых площадей резко замедлился по причине увеличения удельных
капиталовложений, а в некоторых странах также из-за ограниченности водных
ресурсов и изменения уровня грунтовых вод, из-за отказа от строительства
русловых плотин. Например, сокращение орошаемых площадей произошло в США, в
Китае. Имела место и потеря орошаемых площадей из-за неудовлетворительного
их использования. Поэтому намечавшаяся в 1970-х гг. «контрольная цифра»
орошаемых земель на 2000 г. в 400–420 млн. га реально не могла быть
достигнута. С 1950 по 1978 г. размеры орошаемых площадей росли быстрее, чем
численность населения, именно в 1978 г. площадь таких земель из расчета на
одного жителя Земли достигла самого высокого в истории уровня в 0,047 га.
Но затем темпы роста населения стали опережать темпы прироста орошаемых
земель, и этот удельный показатель к концу 1990-х гг., по данным ФАО,
снизился уже до 0,044 га. По расчетам той же организации, к 2050 г. он
уменьшится примерно до 0,030 га.
По всем оценкам, приблизилось к своему верхнему пределу и
использование биологических ресурсов Мирового океана. Еще в середине 1990-х
гг. ФАО установила, что в 17 основных рыболовных районах мира рыбные
ресурсы изымаются в размерах, превышающих допустимую норму, причем в 9 из
них находятся уже на грани полного исчерпания. Это означает, что
рассчитывать на увеличение мировых уловов в обозримом будущем не
приходится. А если так, то и среднедушевое потребление морепродуктов тоже
будет сокращаться. Точнее, сокращение уже началось: в 1989 г. такое
потребление составляло 19 кг, а в ближайшие годы может уменьшиться до
11–12 кг.
Все это означает, что основные перспективы интенсификации связаны с
той технологической революцией, которую в наши дни переживает сельское
хозяйство экономически развитых стран Запада, прежде всего США. Эта
революция выражается в использовании достижений биотехнологии и
информационной технологии непосредственно в фермерском земледелии и
животноводстве – для улучшения качества продукции, снижения издержек
производства, выведения растений и пород животных с новыми свойствами, а
также для внутрифермерского управления и контроля над производством. На
очереди – посев капсулами, каждая из которых должна содержать необходимое
количество семян, а также препаратов, предотвращающих гниение и
поддерживающих определенный уровень влажности и др. Кроме того для
наблюдения за почвой, определения оптимальных сроков посева и уборки
начинают использовать систему автоматических датчиков.
Можно упомянуть и о таком вспомогательном, но, тем не менее,
интересном направлении, как производство искусственной пищи на основе
соевых бобов, морских водорослей, дрожжей, некоторых грибов. Изготовленные
из них продукты питания уже получили распространение в США. Значительные
резервы имеет и марикультура.
По отношению к развивающимся странам уже разработана и начинает
апробироваться концепция развития, получившая наименование устойчивого
земледелия. Устойчивое земледелие означает:
1. активное использование природных процессов (таких, как
круговорот питательных веществ, фиксация азота и др.);
2. сведение к минимуму применения неприродных компонентов или
невозобновляемых природных компонентов, которые наносят ущерб
окружающей среде и здоровью людей;
3. активное участие фермеров и других сельских жителей во всех
процессах анализа своих проблем, в разработке технологий
производства, их применении к местным условиям;
4. более справедливый доступ к производственным ресурсам и
возможностям;
5. более эффективное использование знаний местного населения, его
практического опыта и возможностей;
6. использование всего разнообразия природных ресурсов и
возможностей создания на фермах подсобных производств;
7. повышение самостоятельности фермеров и сельских общин.
В заключение остается едва ли не главный вопрос – сколько же людей
сможет прокормить наша Земля. Если говорить о прошлом, то можно привести
рассуждения на эту тему Д. И. Менделеева, который исходил из того, что 1 га
культурной земли может прокормить двух жителей. Даже без учета перспектив
роста урожайности и при таком соотношении, как считал ученый, на Земле
могли бы жить 8 млрд. людей. В наши дни при ответе на этот вопрос обычно
исходят из гипотетического представления о том, что со временем прогресс в
сельском хозяйстве распространится на все страны мира, и это позволит
полностью удовлетворить потребности в продовольствии будущих поколений
людей. Что же касается контрольных цифр, то «вилка» между ними порой
оказывается очень большой. Например, по оценкам некоторых американских
специалистов, в случае если всю пригодную для сельскохозяйственных культур
землю обрабатывать с применением уже известных передовых методов и
добавлением орошения в засушливых районах, то можно обеспечить
существование 100 млрд. человек или полностью удовлетворить продуктами
питания 50–60 млрд. землян. Но это, конечно, максималистский сценарий
будущего. По одному из прогнозов ФАО, при определенных условиях можно будет
прокормить примерно 30 млрд. человек, хотя реальная цифра, скорее всего,
составит 10–15 млрд. человек.
Заключение
Подводя итог, можно сказать о том, что продовольственная проблема
очень многоплановая проблема – одновременно и природная, и социально-
экономическая. Она отражается едва ли не на всех сторонах жизни общества и
представляет собой очень большую угрозу для многих десятков государств.
Неудивительно, что в научный и практический обиход уже вошло понятие о
продовольственной безопасности. Неудивительно также, что этой проблеме
посвящена огромная литература на разных языках мира.
Проблема обеспечения населения мира продовольствием, уходит глубоко в
историю. Так, недостаток продуктов питания преследовал человечество испокон
веков, заставляя бороться за хлеб насущный.
Недостаточная обеспеченность продовольствием, и в особенности
продуктами животного происхождения, отрицательно сказывается на средней
продолжительности жизни людей, на их здоровье, физической
работоспособности, сопротивляемости болезням, адаптации к современным
высокотехнологичным производственным процессам.
В некоторых своих аспектах глобальная продовольственная проблема
отчасти затрагивает и Россию.
Потенциальные возможности для производства продовольствия в стране
достаточно велики. Однако в СССР долгое время преобладал экстенсивный путь
решения продовольственной проблемы, который фактически себя уже исчерпал. В
1991 г. один работник сельского хозяйства мог прокормить примерно 13
человек, а это показатель, значительно более низкий, чем в большинстве
развитых стран. В данный момент развития нашего государства ситуация в этом
плане несколько улучшилась, однако нельзя терять бдительности при
разработке механизмов дальнейшего улучшения положения.
15 страниц
100% уникальность
2010 год
179 просмотров
