Уже 33 года продолжается конфронтация между США и Ираном. Это – один из самых длительных международных конфликтов, если вспомнить, что даже советско-американская «холодная война» продолжалась чуть больше 40 лет.
Несомненно, проявляются геополитические противоречия между США и Ираном. Как представляется, все-таки Иран рассматривает себя как региональную сверхдержаву в районе Персидского залива. И при шахе американцы не только не возражали, но и всячески поощряли Тегеран играть такую роль. Но когда Иран занял антиамериканскую позицию, позиция Вашингтона кардинально изменилась.
Очень интересный вопрос с точки зрения идеологии: почему в соперничестве между суннитскими монархиями и шиитской республикой Америка занимает сторону куда более реакционных, антидемократических, зажимающих любые права человека, включая женщин, суннитских королей и эмиров, хотя Иран на фоне Саудовской Аравии, наверное, выглядит, чуть ли не как полудемократия.
Америка диверсифицировала свои источники получения энергоресурсов, плюс еще бум, который переживает сейчас внутреннее производство: источники сланцевого газа на территории США и вероятное сотрудничество с Канадой. Но нельзя отрицать, что контроль над энергоресурсами Ближнего Востока, от которых в огромной степени зависят Европа, Китай, Индия, Япония, – очень важный фактор в американской геополитике и геоэкономике.
Особо надо отметить воздействие очень серьезных экономических санкций, которые были введены за последний год против Ирана. Это сказывается на позиции Тегерана. Сейчас в Конгрессе США обсуждается очередная антииранская резолюция, которая еще больше ужесточает так называемые «калечащие» санкции.
Возникает ситуация, обратная тому, что было во время нефтяного эмбарго, энергетического кризиса 1973 года. Тогда ввели эмбарго поставщики, а теперь – покупатели. Последние экономические санкции заставили Иран проявлять большую гибкость и, несомненно, сыграли свою роль в решении начать переговоры 23-го мая.
Несомненно, по мнению политологов, идут закулисные игры между Вашингтоном и Тегераном (достаточно вспомнить знаменитое дело «Иран-контрас»), но и не нужно не преувеличивать. Обама, несомненно, пытался начать новый диалог с Ираном, признал Иран в качестве исламской республики в своих выступлениях, но диалог не очень получился.
Глобальная война против терроризма, которая была провозглашена администрацией Джорджа Буша-младшего после 11 сентября 2001 года, очень серьезно отразилась на позиции Ирана в ближневосточном регионе.
Хотя Тегеран остался врагом Вашингтона, столкновение Соединенных Штатов произошло с бен Ладеном, «Аль-Каидой», суннитскими радикальными террористическими группировками, которые враждовали с иранскими шиитами. Буш принял очень важное решение, когда отказался от провозглашенной Клинтоном политики «двойного сдерживания» Ирака и Ирана и взял курс на военное свержение режима Саддама Хусейна, а также режима талибов в Афганистане. В результате, были разгромлены региональные соперники Ирана, которые в какой-то степени балансировали иранское влияние и мощь. Сегодня внутри «Большого Ближнего Востока» у Тегерана не осталось сдерживающих факторов. Более того, в связи с выводом войск США из Ирака и Афганистана, время – на стороне Ирана.
Нынешний иракский режим, контролируемое шиитами правительство, которое поддерживает тесные связи с Ираном, пусть и не является марионеткой Ирана, но, тем не менее, в какой-то степени стало «младшим братом» Ирана. Не случайно встречу 23 мая 2012 г. (Встреча «шестерки» международных посредников (постоянные члены СБ ООН и Германия) с представителями Тегерана было решено проводить в Багдаде по требованию именно иранцев, на более удобной для них площадке.
Что касается американских оценок ракетно-ядерной программы Ирана, то в дискуссии, которая идет в Штатах, преобладают панические завышенные оценки возможностей и намерений Ирана. Еще 14 лет назад важную роль сыграл доклад комиссии Дональда Рамсфельда, которая исследовала ракетно-ядерную угрозу со стороны Северной Кореи и Ирана и объявила тогда еще, что через 5 лет они могут создать межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) с ядерным оружием. С этих пор в США преобладают оценки иранской угрозы «по наихудшему сценарию».
Крайне интересны заявления, с которыми выступают на слушаниях в Конгрессе и в своих открытых докладах руководители американской разведки и руководители Пентагона. Директор Национальной разведки Джеймс Клаппер на слушаниях в Комитете по делам вооруженных сил сената четко и ясно заявил, что вовсе не Иран является главной угрозой для Соединенных Штатов, а Россия и Китай, поскольку только они могут уничтожить США, а Иран не может. ЦРУ и Пентагон довольно спокойно оценивают иранскую программу, считая, что Иран свои военные ядерные разработки в значительной степени затормозил, хотя и не прекратил полностью. Также ими было сказано, что высшее руководство Ирана, включая верховного руководителя Хаменеи, не приняло пока решения о создании ядерного оружия. Иранцы хотят выйти на уровень, когда ядерное оружие создать можно, но не приняли еще решения о том, чтобы его создавать.
Иранская угроза, по мнению политологов, стала предлогом для выхода из Договора по противоракетной обороне и развертыванию американской ПРО. При этом резко осложнились российско-американские отношения из-за того, что мы на официальном уровне истолковываем это как угрозу нашему стратегическому ядерному потенциалу.
0 страниц
100% уникальность
2012 год
143 просмотров
