В заключение нашего исследования следует сказать о роли и месте
схоластики в традиции европейской ментальности, схоластика несомненно
заслуживает право на апологию ее как культурного феномена. От эпохи
Возрождения, выступившего с резкой критикой медиевальных традиций, само
слово "схоластика" стало использоваться в качестве инвективы, приобретая
значение пустого умствования, словесной игры без какого-либо содержания.
Западная классическая культура немыслима вне схоластического средневековья.
По крайней мере, по трём причинам.
Во-первых, благодаря схоластике в истории европейской культуры не
прерывается связь времен. Именно она была звеном преемственности, сохраняя
и транслируя в медиевальной культуре на фоне аксиологически
акцентированного иррационализма интеллектуальные навыки рационального
мышления и многие аспекты содержания античного философского наследия.
Во-вторых, традиция понимания школы, которая задана схоластикой,
канона как ценности стала необходимым противовесом (т.е. вектором здорового
консерватизма и эволюционизма) для новоевропейской установки на тотальную
оригинальность и безудержное ниспровергание основ.
В-третьих, схоластика внесла серьезный содержательный вклад в
развитие европейской интеллектуальной традиции как в области логики
(становление европейского стиля мышления), так и содержательно. Вплоть до
эпохи Просвещения и немецкой философской классики философия пользовалась
категориальным аппаратом, во многом разработанным именно в рамках и
усилиями схоластики, многие схоластические термины вошли в обиход в
неклассических формах современного философствования, как, к примеру,
понятие интенциональности.
Подводя итоги, отметим, что схоластическое богословие попыталось разумно познать божественное откровение и согласовать богословие и философию. Ансельм Кентерберийский, который его использовал, так это охарактеризовал: «Я верю, чтобы понять». Схоластика началась с a priori принятия Бога и потом попыталась доказать Его существование, используя аргументы руссудка и категории логики. В Православной Церкви, как говорят Святые Отцы, мы утверждаем, что вера — это Божественное откровение человеку. Мы принимаем веру от того, кого слышим, не для того, чтобы понять её позже, но чтобы очистить сердце, достигнуть веры через созерцание ( ??????), опытное постижение Откровения. Схоластическое богословие наоборот, что-то приняло априорно, а потом попыталась объяснить это с помощью рациональных аргументов.
Схоластическое богословие достигло своего пика при Фоме Аквинском, который Латинской Церковью считается святым. Он заявил, что Христианские истины разделяются на естественные и сверхъестественные. Естественные истины, например такие, как истинность существования Бога, можно доказать философски; сверхъестественные истины — такие как триединство Бога, воплощение Бога Слова, воскрешение тел, нельзя доказать философски, но с помощью разума. Схоластика тесно связала богословие с философией, особенно с метафизикой; в результате чего вера была фальсифицирована и схоластическое богословие само себя дискредитировало, когда метафизическая модель, господствующая на Западе, разрушилась.
Схоластика не может быть оправдана трагедией Запада в вопросах веры в наши дни. Святые Отцы учат, что не существует различия между естественным и метафизическим, есть различие только между тварным и нетварным. Святые Отцы никогда не принимали метафизику Аристотеля, однако это уже не относится к нашей настоящей теме, поэтому не будем развивать этот вопрос далее.
Схоластические богословы Средних Веков считали схоластическое богословие более развитым и превосходящим богословие Отцов Церкви. Франкское учение о превосходстве схоластики над богословием Отцов Церкви берёт начало отсюда. Таким образом приверженцы схоластики, которая имеет дело с разумом, считают себя превосходящими Святых Отцов Церкви, а также считают знание человека продуктом рассудка, который выше чем Откровение и опыт.
С тех пор, как богословие стало голосом и верой Церкви, случается так, что всё, что сказано о Церкви, оказывается применимым и к богословию также. Мы попробуем обсудить эту особую тему подробнее, чтобы увидеть с большей подробностью как секуляризовано православное богословие. Можно предположить, что тот, кто говорит о Боге, знает Бога. В Православной Церкви мы говорим, что познание Бога не интеллекутальное, а духовное, и оно зависит от общения человека с Богом. В учении святителя Григория Паламы говорится о том, что видение Нетварного Света зависит от обо?жения человека, от его общения с Богом и познания Бога. Вот почему богословие — это видение (? ??????) Бога, а богослов – это тот, кто зрит, видит Бога. Кто говорит о Боге, его тоже можно назвать богословом, вот почему Отцы относят термин богослов также и к философам. В конечном итоге, хотя и с православной точки зрения, богослов — это тот, кто свидетельствует о славе Божией, или, по крайней мере, принимает опыт тех, кто достиг обо?жения. В этом смысле богословы — это те, кто являются видящими Бога, те, которые достигли обожения и получили откровения от Бога. Святой апостол Павел является одним из таких богословов. Он был вознесён до третьего неба. И по нескольким причинам он описывает и раскрывает свой опыт получения откровения. Это относится в равной мере и к святителю Иоанну Златоусту, когда он, говоря обо Апостоле Павле и о том, что в его Посланиях содержатся более великие тайны нежели в Евангелии, говорит, что «Христос открыл более важные и несказанные вещи через Святого Павла» .
Варлаамизм, который является выражением схоластического богословия на Западе и несомненно составляет секулярное богословие, просочился на православный Восток и иными путями. Становится заметным, что схоластика, варлаамизм проникают в современную Церковь и в богословскую жизнь. Конечно, в последние годы предпринимается попытка очистить наше богословие от вавилонского плена западной схоластики; также принимается попытка сломать окружение православного богословия, скованного схоластическим богословием. Мы должны в тоже время продолжать опытно исследовать православное богословие. Православное богословие не есть интеллектуальное знание, а скорее опыт, жизнь, и оно тесно связано с так называемым исихазмом. Секулярное Богословие, которое является элементом схоластики, проявляет само себя в нескольких направлениях. Я бы хотел указать некоторые. Первое — это то, как мы формируем целиком метод богословия на рассудке и мысли. Мы думаем о православной вере, мы даем рационалистическое объяснение истинам веры, или мы просто формируем историю богословия. Мы почти достигли точки зрения богословия, как и философия, о Боге, не обращая внимания на терапевтический метод нашей Церкви. Другой способ практикования варлаамизма и схоластики является тот факт, что мы ограничили богословие до эстетики. Мы сделали его эстетикой. Мы могли написать несколько книг и глубоко проанализировать православное искусство, изучить школы иконографии, признать огромную ценность Византийского искусства и, и в тоже самое время относиться с призрением и аскетически взирать на всё это, используя исихастский метод, который является основанием всего православного искусства. Очищение, освещение и обожение — это основа всего православного Церковного искусства, действия и таинства. Ещё одно направление заключается в том, что мы сегодня добиваемся возрождения литургической жизни Церкви вне одновременного разъяснения того, что необходимо вести церковный аскетически-подвижнический образ жизни. Мы обсуждаем вопрос о частом и непрерывном Причащении вне одновременного указания на этапы духовного совершенства, которыми являются очищение, просвещение, обожение. Мы предпринимаем огромные усилия направленные на то, чтобы люди смогли понять с помощью рассудка Божественную Литургию, но не предпринимая параллельно усилий для того, чтобы люди познавали дух православного богослужения. Мы ищем возможностей для удаления иконостаса для того, чтобы миряне могли бы видеть происходящее в алтаре, но не говоря им о причине, почему Церковь установила иконостас и тайное чтение молитв. Всё это имеет непосредственную связь с секуляризацией богословия. Учение прп. Максима Исповедника и исторические исследования раскрывают эти вопросы. Оглашаемые не могут молиться теми же молитвами, что и крещенные и не имеющие порока. И если же мы исследуем учение прп. Симеона Нового Богослова при котором еще существовали оглашенные, то мы мы сможем понять, почему Церковь установила иконостас и тайное чтение молитв.
Более того, когда наше богословие не связано с так называемым исихастским образом жизни, когда оно не аскетично, тогда богословие становится секулярным, это схоластическое богословие, это богословие является варлаамизмом — даже если нам кажется, что оно противостоит западному богословию и борется за то, чтобы быть православным.
30 страниц
90% уникальность
2013 год
105 просмотров
