Образование как общественное благо

В новой редакции Федерального закона Российской Федерации «Об образовании» дается следующее определение образования: «Образование – это общественное и частное благо…». Под ним понимается процесс воспитания и обучения в интересах человека, общества, государства, а также совокупность приобретаемых знаний (см. статью 2). По своей природе образование – это частное, точнее совместно оплачиваемое или клубное благо. Чтобы снизить издержки ряд индивидов объединяются в группу и получают это благо совместно. Можно получать образование и в индивидуальном порядке, но это дорого, в дореволюционной России это могла себе позволить царская семья и другие очень богатые семьи. Современное государство законодательно делает начальное и среднее образование общедоступным (заметьте, что высшее образование не входит в эту категорию). То есть никого нельзя исключить из потребления. Однако, искусственная общедоступность не делает это благо общественным, т.к. сохраняется соперничество в потреблении. Например, все жители Челябинска хотят учиться в престижной школе N, но мест в этой школе на всех не хватит. Возникает экономическая проблема – кого принять в школу N, а кому доступ в эту школу будет закрыт. Какое там общественное благо, которое будучи произведенным доступно для потребления всем людям. Определяя образование как общественное благо, мы делаем вид, что проблемы доступности к нему не существует. А это не так. Переставая делать благоглупости, мы четче начинаем понимать – какие механизмы нужны для того, чтобы данное благо было доступно максимальному количеству граждан по максимально высокому качеству и по минимальным ценам. В советские времена единственным заказчиком, спонсором и контролером образовательных учреждений, начиная с детского сада и заканчивая университетом, было государство. Оно делало социальный заказ, который исполнялся не только школой, ПТУ или институтом, но и родителями, кинорежиссерами, прохожими на улице, пассажирами наземного транспорта... Нам внушали: отношение «рабочая сила – это товар» безнравственно, так живут только капиталисты. Сегодня нет других отношений, понятия о том, что такое хорошо, а что такое плохо, размыты. Учебное заведение зависит от руководителя, который может успешно войти в рынок, а может не войти в него совсем. И современные российские дети воспринимают образование, скорее, как услугу. Общественное благо – это макроуровень образования; конкретный же человек воспринимает образование на микроуровне – как услугу. А качество этой услуги неразрывно связано с развитием общества: чем оно более развито, тем более качественные услуги оно может предоставить с помощью государственных и негосударственных структур. До недавнего времени в нашей стране декларировался принцип: «Школа не научит ничему плохому – учитель всегда прав». Это порой не выполнялось на практике, но имелась формальная точка отсчета. Затем школу освободили от воспитательной функции, и образование, я считаю, перестало быть общественным благом в широком понимании этого словосочетания. Знания, с учетом того, что сегодня везде приняты товарно-денежные отношения, не всегда являются бесплатными. Можно предоставлять за деньги информацию, купить абонемент в оздоровительный клуб - почему не продавать знания? Ни для учебного заведения, ни для преподавателя это не является каким-то позором или криминалом. Обучение – это услуга, предоставляемая учебным заведением, обществом или государством. Образование – это общественное благо, если не сводить его к обучению, и принять, что оно включает в себя воспитание в школе, дома и на улице. Качественное образование – это услуга человеку и обществу. Но услуга эта не означает, что ребенку богатых родителей – уроки по программе спецшкол от лучших учителей, ребенку из среднеобеспеченной семьи – общеобразовательные стандарты, а ребенку из бедной семьи – грамота вообще ни к чему. Школа должна обучать каждого ребенка и готовить его к жизни в социуме, то есть выполнять социальный заказ. Советская школа воспитывала строителей коммунизма. Сейчас социальный заказ не сформулирован и редкий педагог о нем задумывается. Человек вынужден зависеть от «товарищей на местах» - методистов, директоров, учителей.