Актуальность исследования заключается в методологической ценности либерально-консервативной мысли Ивана Ильина (1883–1954), позволяющей осмыслить реалии мировой и русской жизни, найти критерии происходящих преобразований, понять личный вклад каждого человека в жизнь, построение качества демократии в России. Повышенное внимание к проблеме консолидации российского общества, необходимости формирования консолидирующей идеологии на основе консерватизма. Историческая память играет важную роль в консолидации общества и достижении консенсуса в отношении памяти прошлого, в том числе о русской революции 1917 года, которую философ исследовал всю свою жизнь. Политико-философский анализ философа имеет методологические возможности для исследования проблемы русской революции для рассмотрения современных социальных процессов. Целью исследования является системный анализ русской революции 1917 года в политических и философских трудах И. А. Ильина в современном контексте.
Использованы работы И. А. Ильина, а также опубликованные материалы по заявленным вопросам. Следующие выводы философа о русской революции имеют методологическое значение для понимания революций XXI века. Суть революции - духовное содержание, в том числе деградация правосознания, политической и экономической жизни, души и творчества. Русская революция 1917 года - эпоха мировой истории, кризис общей глобальной атмосферы. Его порождал комплекс внешних (кризис религии, правосознания, идеи собственности) и внутренних (государственная слабость интеллигенции, религиозная слаборазвитость национального характера, экономическая отсталость, разлад русского крестьянства) причин.
Русская революция возникла из утраты людьми органических национальных традиций. Следовательно, создание российской демократии подразумевает восстановление национальных культурных традиций, реализацию лучших и священных основ жизни народа, посредством которых они создают национальную духовную культуру.
В результате, по мысли Ильина, обнаруживается «духовность инстинкта» в человеке, то есть его устремленность к истинно должному как нравственно гармоничное состояние. Затем разбирается экзистенциальный аспект этого религиозного приоритета, обусловливающий волю к власти как акт деятельной молитвы, как устремление человека к служению абсолюту, которое принципиально превышает всякую правовую нормированность. Иначе говоря, речь идет об особой воле к правоустроению, которое означает усилие и действие, согласно внутренним духовным основаниям. Правоустроенис предполагает организацию жизни в системе установленных и достигнутых ценностей, - не только теоретическое формулирование должного, лучшего и запретного, но и создание институтов практического исполнения и контроля над следованием правовым установкам. В реальном воплощении правоустроение должно являться живым продуктом, апофеозом правосознания, в основу которого Ильин кладет особое понятие «правотворчества». Автор исследования показывает, что правотворчество у Ильина не принадлежит к сфере чистого права. Оно полагается, как искомый, и как раз религиозный, идеал человеческих отношений, не вмещающийся ни в какие рамки законодательства. К этим мыслям Ильин пришел при анализе гегелевской философии права, которая рассматривала идею государства, как «победу», а не «предел» человеческого духа. Таким образом гегелевское понимание права обрекалось на органический трагизм, обусловленный непостижимостью абсолютного через понятие должного. Наиболее ярко ильинское понимание правотворчества раскрылось в одной из самых известных его работ «О сопротивлении злу силою», где конкретизируется трагизм этого понятия как своеобразная «вилка» между правоустремленностью и оптимальной реализацией права. С одной стороны, право есть обязательный к выполнению постулат, моральное оружие при встрече с силой зла, чтобы, не убоявшись, не стать жертвой его произвола.