Анализ художественного произведения

Хуан Рамон Хименес – один из самых выдающихся испаноязычных поэтов. Всем своим творчеством он возвышал свою лирику до самых значительных вершин человеческого духа, за что и был удостоен в 1956 году Нобелевской премии по литературе. Он считается отцом испанского модернизма. Его творческий путь начался довольно рано, уже в 16 лет он напечатал свои первые стихи. А в 19 лет он уже выпусти два сборника стихов. Со временем его поэзия менялась как по содержанию, так и по форме, что в следствии привело его на вершину поэтического мира. Стихотворение «Конечный путь», занимает важное место в его творчестве как таковом, так и в восприятии его как личности в целом. Читая его возможно ощутить всю глубину его творческой натуры, посмотреть на мир его мудрым взором и переняться трагедией конечности человеческой жизни. Этот стих начинается со слов «...И я уйду», в котором многоточие означает, что автор, как бы размышляя о жизни, задумался о ее конце, и в этом размышлении важным является не сам его жизненный путь, а именно цель к которой он неизбежно придет. В целом же тема конечности человеческого бытия является одной из излюбленных в испанской духовной культуре. Как известно человек обретает целостность понимания себя как такового, и себя как часть мира именно посредством осознания своей смертности, что подчеркивает интеллектуальную и духовную зрелость мастера пера. И это не удивительно, ибо написано это стихотворение было в тот период его жизни, когда он наконец оправился от давнишней потери отца, которая не раз вызывала у него затяжные депрессии, переезда в другую страну, и старение, которое не могло быть им не замечено, но принято как неизбежность смены дня и ночи. Исследователи его творчества относят этот стих, к третьему периоду, который начался еще в Испании 1937 году и окончился его уходом 1958 году. Ими особенно выделяется этот период тем, что он отходит от следования повлиявшим на него в молодости поэтов, и вырабатывает свой неповторимый слог. Далее следуют такие строки: «А птица будет петь как пела, и будет сад, и дерево в саду, и мой колодец белый.» Эмоционально, пение птицы, которое будет таким же, как было, относит нас в детство, ибо как правило только беспечные дети, беззаботно гуляющие на природе способны услаждаться этим пением как таковым, растворяясь в его бесконечной мелодике. Взрослым людям мешает это сделать суета их жизни. И только лишь в старости, гуляя по парку, человек способен возвратится в детство краем уха услышав раскатистые мелодии птицы. Автор понимает, что сейчас, когда он слушает это пение, поет уже не та птица. И он как бы сводит всех птиц к той одной, воплощающей в себе все слышимые им птицы как образ извечной, неменяющейся природы, которая была до него и останется после. За описанием сада и дерева, что в нем стоит мы начинаем видеть родной город Рамона, то дерево на которое он постоянно пытался залезть и под сенью которого прятался от знойной жары и устрашающе-красивого ливня. И конечно, как и некогда, поэт стараемся разглядеть птицу которая сидит на одной из веток этого дерева, которая неустанно сплетает свои мелодии. Интересным тут является, непривычный для нас, но совершенно традиционный в Андалузии, колодец, вымощенный белой глиной. Автор не зря вспоминает его, ибо с этим колодцем связанна его жизнь. На протяжении всего его детства и юности он носил из него воду для всей семьи. В конце XIX века в Испанских городках трубопроводов не было, поэтому весь быт крутился вокруг колодцев. Именно поэтому Рамон вспомнил тот источник из которого его мать готовила ему еду, благодаря которому он утолял свою жажду и держал весь быт в чистоте и наполнености. Образы описанные им в этих строках являются наиболее яркими впечатлениями его детства. О том, что жизнь в маленьких городках замирает с заходом солнца явствуют следующие строки: «На склоне дня, прозрачен и спокоен, замрет закат, и вспомнят про меня колокола окрестных колоколен.» Из них видно, что за закатом Рамон любил наблюдать особенно сильно, ибо это пора когда пыль дневной суеты оседает и становится видна вся прелесть природы окружающей человека. Но помимо умиротворения, в католическом сознании поэта отразились колокола, которые он часто слышал от доносящегося радом монастыря Святой Клары. Колокола обычно ассоциируются с различными религиозными обрядами и в частности с отпеванием и поминовением усопших. И автор, вспоминая тот звон, который доносился до него в детстве, как бы слышит его, уже тогда, когда сам он «уйдет».